ГИПНОЗ И ТЯЖЕЛЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ
Применение психологических средств при лечении заболева­ний известно с незапамятных времен. Психологический аспект медицины играет решающую роль в самом искусстве лечения и превращает врача из искусного профессионала в нужный челове­ческий источник веры, надежды, помощи и, что особенно важно, в источник побуждения к физическому и духовному благополу­чию. Следовательно, неудивительно, что гипноз следует рассмат­ривать как психологическое средство при лечении тяжелых неиз­лечимых болезней, особенно на их последней стадии развития.
Однако нужно подчеркнуть.-что гипноз не является абсолют­ным ответом на все вопросы и не может быть заменой других медицинских процедур в этой ситуации. Скорее, это всего лишь одно из вспомогательных и синергетических средств, которое можно использовать для удовлетворения потребностей пациен­та. Вопрос состоит не в том, чтобы вылечить саму болезнь, когда пациент умирает и сильно страдает. Первичная проблема состо­ит в том, каким образом лечить больного так, чтобы его челове­ческие потребности удовлетворялись как можно полнее. Таким образом, возникает комплексная проблема относительно тохх), что требует физическое тело, и того, в чем нуждается личность. Культурные и индивидуальные психологические модели имеют гораздо большее значение, чем физиологическое ощущение боли.
При неизлечимых, приносящих сильные болевые ощущения заболеваниях используются успокаивающие средства, обезболивающие лекарства и наркотические препараты, которые могут отнять у пациента привилегию знать, что он жив, и наслаждать­ся теми удовольствиями, которые еще для пациента сохрани­лись. Эти препараты также лишают родственников больного кон­тактов с ним. Следовательно, эти препараты должны даваться пациентам только в тех количествах, которые удовлетворяют физическим требованиям, не препятствуя психологическим по­требностям, жизненно важным для всей жизненной ситуации.
В качестве иллюстрации автор приводит три таких случая из своей практики.
Случай 1
Первой пациенткой была женщина 37 лет с начальным обра­зованием, мать четырех детей, умирающая от прогрессирующей метастатической раковой болезни, первичный этап которого на­чался в матке. В течение трех недель до гипноза ее держали в нар­котическом полуступоре, так как это был единственный способ контролировать ее боли, чтобы она могла спать и есть без тошно­ты и рвоты. Пациентка понимала свое положение и очень была расстроена из-за своей неспособности провести последние неде­ли своей жизни в контакте со своей семьей. Лечащий врач, в кон­це концов, решил использовать гипноз. Пациентке объяснили создавшуюся ситуацию и ей не стали давать наркотики в тот день, когда должен был состояться сеанс гипноза, чтобы лекарствен­ное воздействие на пациентку свести до возможного минимума.
Приблизительно четыре часа было потрачено на то, чтобы научить эту пациентку вопреки приступам боли самостоятельно вырабатывать у себя состояние транса, вырабатывать у себя не­чувствительность в теле, погружаться в состояние глубокой ус­талости, так, чтобы у нее возникал физиологический сон вместо боли, и принимать пищу без отчаянных болей в желудке. Ника­ких длительных объяснений не понадобилось, так как ограни­ченность ее образования и отчаянное положение способствовали легкому восприятию внушения без сомнений и вопросов. Кроме того, ее гипнотически научили отвечать, реагировать на своего мужа, на старшую дочь и на лечащего врача так, чтобы можно было легко усилить гипноз в случае нового приступа. Это был единственный раз, когда автор встречался с пациенткой. Побу­дительные причины были настолько велики, что этого единствен­ного гипнотического обучающего сеанса было достаточно.
Прежнее лечение лекарствами оказалось после этого ненуж­ным, за исключением одного сильного гиподермического вво­да поздно вечером в четверг. Это еще больше облегчило ее страдания и позволило ей поддерживать контакт с семьей вспокойном уравновешенном состоянии до конца своих дней. Она также участвовала в деятельности семьи по вечерам в течение целой недели. Шесть недель спустя после первого состояния транса (смеялась и разговаривала с дочерью) у нее неожиданно наступила кома, и она умерла через два дня, не приходя в со­знание. Эти последние шесть недель были для нее определенно счастливыми и безболезненными.
Случай 2
С этой 35-летней женщиной, матерью четырех маленьких де­тей, женой профессионала-медика, автор встречался за 5 недель до ее смерти от рака легких. За месяц до гипноза она почти посто­янно находилась в состоянии наркотического ступора, так как боль, которую она испытывала, была непереносима для нее. Она попросила, чтобы был применен гипноз, и добровольно прожила без лекарств целый день, чтобы подготовиться к гипнозу. Автор встретился с ней в 6 часов вечера; она была вся покрыта потом, невыносимо страдала от постоянной боли и была очень изнурена. Тем не менее потребовалось не менее четырех часов, чтобы инду­цировать у нее легкое состояние транса. Эта легкая стадия гипно­за была немедленно использована для индукции, которая бы дала ей возможность выполнить три вещи, от которых она отказыва­лась, страстно желая подвергнуться гипнозу. Первое — это гипо-дермическое введение одной восьмой грамма сульфата морфия, самая неподходящая доза к ее физическим потребностям, но впол­не уместная для данной непосредственной ситуации. Вторая — это заставить ее съесть пинту насыщенного, густого бульона, а третья — заставить ее поспать в течение часа спокойным физиологичес­ким сном. К 6 часам утра пациентку, которая в конце концов ока­залась отличным сомнамбулическим субъектом, научили всему, что требовалось в ее ситуации.
Первый этап состоял в том, чтобы научить ее вызывать у себя положительные и отрицательные галлюцинации в модальностях зрения, слуха, вкуса и запаха. Потом ее обучили положитель­ным и отрицательным галлюцинациям в области осязания, глу­бины ощущений и кинестезии и в соответствии с последним ти­пом ощущений ее научили дезориентации тела и диссоциации. Когда эти принципы были усвоены, она получила внушения для анестезии «чулка» и «перчатки» (ног и рук), а потом эта анесте­зия была распространена на все тело. После этого стало возмож­ным научить ее быстрому частичному и комбинированному обез­боливанию и анестезии естественных и глубоких ощущений всех типов. К этому добавили сочетание дезориентации тела и диссо­циации тела. Автор больше не встречался с пациенткой, но ее муж звонил ему по телефону и сообщал о ее состоянии. Она умер­ла неожиданно спустя пять недель среди веселой оживленной бе­седы с соседом и родственником.
В течение этих пяти недель ей дали инструкции свободно и легко относиться к приему любого медикамента, который ей по­надобится. Время от времени она страдала от боли, но эту боль почти всегда можно было снять аспирином. Иногда ей нужно было дать вторую дозу аспирина с кодеином, а в некоторых слу­чаях ей приходилось давать одну восьмую грамма морфия. Во всяком случае, пациентка до конца своих дней оставалась спо­койной и даже веселой, если не считать ее постепенного ухудше­ния физического состояния.
Случай 3
Третьим пациентом был профессионал-медик, довольно старый, который до конца понимал природу своей раковой болезни. Из-за его образования оказалось необходимым преимущественно делать такие гипнотические внушения, которые бы закрепили взаимодей­ствие его интеллекта и эмоций. Хотя он уже и смирился со своей судьбой, но с возмущением относился к наркотическому ступору, который появлялся у него, когда ему вводили соответствующие лекарства, чтобы уменьшить боль. У него было серьезное желание провести оставшиеся дни жизни в полном контакте со своей семь­ей, но это оказалось трудным для него из-за жестокой, агонизиру­ющей, часто возникающей боли. Он сам попросил о гипнозе и сам прервал введение лекарств на 12 часов для того, чтобы устранить вероятное вмешательство наркотиков в появление транса.
На первом гипнотическом сеансе все внушения были направ­лены на индукцию состояния глубокой физической усталости, сильной сонливости и необходимость вызвать состояние физио­логического сна и отдыха, чтобы можно было осуществить индук­цию гипнотического транса. Было индуцировано легкое состоя­ние транса, которое почти немедленно погрузило его в физиоло­гический сон длительностью в 30 минут. Он пробудился ото сна вполне отдохнувшим и убежденным в эффективности гипноза.
Потом было индуцировано второе среднее состояние транса. Систематически давалась серия внушений, в которых впрямую были использованы действительные симптомы пациента. Раци­ональным зерном для этого была рационализация гипнотичес­ких внушений через применение эмпирической обоснованности его симптомов. Пациенту сказали, что его тело будет чрезвычай­но тяжелым, как свинцовый груз; настолько тяжелым, что он будет чувствовать себя как бы отупевшим ото сна и неспособным ощущать что-либо, кроме тяжелой усталости. Эти внушения(повторно данные другими словами, чтобы обеспечить нужное вос­приятие) были предназначены для применения прежде неприем­лемого для пациента чувства мучительной слабости и объединения его с жалобой на «постоянную, тяжелую, тупую пульсирующую» боль. Кроме того, были сделаны внушения, чтобы снова и снова, когда он будет испытывать «тупую тяжелую усталость», его тело периодически засыпало, в то время как его разум оставался бодр­ствующим. Таким образом, его удручающая слабость и его тупая пульсирующая боль были использованы для закрепления перена правленности и переориентировки его внимания на его соматичес кие ощущения и для закрепления нового и приемлемого их воспри ятия. Кроме того, путем внушения сонливости и бодрствования было индуцировано состояние диссоциации. Следующим этапом было переориентирование и перенаправленность его внимания и ре-агируемости на резкие, короткие, постоянно возобновляющиеся, агонизирующие боли, от которых он страдал обычно через каждые десять минут. Обычно приступ длился менее одной минуты, но па циент считал их постоянными и бесконечными. Последующая про­цедура включала несколько этапов. Во-первых, он был переориен­тирован в отношении субъективных временных ценностей, попро­сив его при возникновении острой боли зафиксировать свое внима­ние на движении минутной стрелки на часах и подождать, когда начнется следующий приступ боли. Семь минут ожидания в ужасе от предстоящей боли показались пациенту часами, и для него по­казалось огромным облегчением наступивший в конце концов при­ступ боли по сравнению с его ожиданием. Таким образом, предчув­ствие и приступ боли дифференцированы для него как отдельные ощущения. Так, ему потребовалось понимание этого аспекта иска­жения во времени, связанного с удивлением и расширением субъек­тивного ощущения времени.
Затем ему подробно объяснили, что освобождение от ощуще­ний боли можно достичь несколькими путями: с помощью обез­боливания и с помощью анестезии, что ему было понятно, а так­же с помощью амнезии, что он не понимал. Ему предложили сле­дующее объяснение: при амнезии относительно боли человек испытывает боль, когда она возникает, но тут же забывает о ней, когда она проходит. Таким образом, человек не вспоминает и не оглядывается на опыт прошлого с ужасом и печалью, а также не ждет другого приступа боли с ужасом и страхом. Другими сло­вами, каждый вновь возникающий приступ острой боли будет для больного совершенно неожиданным и совершенно преходя­щим опытом. Поскольку больной не ждет и не помнит этой боли, то, практически, эти приступы боли у больного не имеют ника­кой временной длительности. Следовательно, этот приступ боли будет восприниматься как мгновенная вспышка ощущения та­кой короткой длительности, что у больного нет просто возможно­сти опознать характер боли. Таким путем пациента научили дру­гому типу искажения по времени, а именно — укорачиванию, сжатию и конденсации субъективного времени. Так, вместо воз­можных гипнотических анестезии, обезболивания и амнезии от­носительно приступов боли в наличии у пациента оказалось гип­нотическое сокращение их субъективной длительности, которая сама по себе служит для сокращения ощущения боли.
Когда пациенту разъяснили все эти пункты, ему настойчиво посоветовали использовать все три механизма: изменение ощу­щений тела, дезориентации тела, диссоциация, анестезия, обез­боливание, амнезия и субъективная временная конденсация. Ему доказали, что он в значительной степени может освободиться от болей более удачно, чем использовав один психологический про­цесс. Кроме того, ему предложили использовать субъективное расширение времени, чтобы удлинить периоды физического по­коя, отдыха, отсутствие боли.
Через эти разнообразные внушения, сделанные несколько раз и различными словами, чтобы обеспечить соответствующее по­нимание и восприятие, вновь возникающие приступы острой боли у пациента были облегчены в значительной степени в соот­ветствии с наблюдениями за его субъективным поведением и его субъективными впечатлениями. Однако нужно отметить, что периодически он впадал в короткие бездействующие ступоропо-добные состояния на 10-15 секунд, что свидетельствовало о мас­сивной затемняющей реакции на приступ боли. Было замечено, что они реже и короче, чем первоначальные приступы острой боли. Окружающие также отметили, что пациент не осознавал, что утрачивал сознание на некоторое время.
Мы не задавали пациенту систематически вопросов о действи­тельной эффективности внушений. Пациент просто говорил о том, что гипноз освободил его почти полностью от приступов боли, что чувствует себя слабым и вялым физически и что лишь дважды в день этой боли удавалось «прорваться». Его общее поведение со своей семьей и друзьями подтверждало его слова. Через несколь­ко дней после проведения гипнотической терапии пациент не­ожиданно впал в состояние комы и умер не приходя в сознание.
Сайт создан в системе uCoz